Заставив лошадь сделать скачок, я приблизился вплотную к очередному противнику. Чуть выждал, отразил мечом очередной удар, а затем резко выбросил руку со щитом вперёд. В следующую секунду с удовлетворением услышал, как мой щит с треском впечатался в шлем рыцаря. Воспользовавшись, в прямом смысле, ошеломлением противника, нанёс ему сильный удар мечом по шлему. Раздался громкий лязг, и рыцарь дёрнулся в седле. Ударил снова, ещё сильнее. Рыцарь покачнулся и стал сползать с коня. Я был готов нанести решающий удар, когда в поле зрения появился новый противник с занесённой над головой секирой. К сожалению, увлёкшись схваткой, я заметил его слишком поздно. Времени для манёвра не оставалось, уйти от удара уже не получалось, зато я мог ослабить его — разорвать дистанцию. Увёл лошадь в сторону, а сам попытался закрыться щитом. Удар был такой силы, что рука, державшая щит, сразу онемела. Щит треснул, и было ясно, что второго удара он просто не выдержит. Но тут судьба решила подыграть мне — рыцарю с секирой пришлось отвлечься и отразить удар одного из «зелёных», чем я не преминул воспользоваться. Всадил шпоры в бока лошади, заставив её сделать скачок вперёд, и нанёс удар рыцарю с секирой. Меч скользнул по его гладкому шлему и ударил по броне лошади. От испуга та так резко дёрнулась в сторону, что оглушённый моим ударом рыцарь, не удержавшись в седле, рухнул на землю. Нечто похожее на мрачное удовлетворение только успело просочиться сквозь ярость, как в следующую секунду вспышка боли огненной гранатой взорвалась в моей голове. Перед тем как впасть в беспамятство, я почувствовал ещё один резкий удар по рёбрам, а за ним новую вспышку острой боли. Это было последнее ощущение, и я провалился в темноту.