— Наша мать умерла уже давно, когда мне было десять лет. Второй раз отец так и не женился. А вот отец… Жив ли он сейчас или умер в тюрьме, мы не знаем. И это гнетёт наши души, даже тогда, когда мы наслаждаемся жизнью.
— Хм! Интересное выражение! Никогда не слышал… — теперь он словно что-то усиленно обдумывал. — Знаешь, Томас… Впрочем, у нас ещё будет время поговорить. Мне доложили, что ты приехал не один. Кто с тобой?
Мой оруженосец что-то пробурчал, но спорить не решился. Он являл собой преданного слугу и отличного бойца, да и смекалкой с хитростью не был обделён, но его слепая вера и суеверия, которыми он был напичкан доверху, частенько раздражали меня. Хотя я понимал, что он, человек своего времени, мог видеть окружающий мир только через мелкое сито народных суеверий и проповедей священников. Люди в эти времена ходили по земле в трепете и боязни, так как над их головами находились Небеса, а под ногами прятался ад. Отсюда все проявления природы или человеческой жизни могли быть даны только в двух вариантах: рука Божья или искушение дьявола.
— Самая длинная пытка, мой господин, предполагает разрезание тела преступника на три тысячи кусков.
Не успел я утолить голод, как леди Эдит допила третий кубок и стала строить мне глазки, время от времени томно вздыхая. Теперь мне стало понятно, как эта ветреная девица оказалась здесь.
Ещё довольно долго наш отряд ехал всё по такой же разорённой местности. Солнце садилось, деревья отбрасывали на дорогу длинные тени. Такими безрадостными и опустошёнными выглядели вокруг нас земли, таким убогим и редким было жильё, что я начал сомневаться, выведет ли нас проводник к постоялому двору, как обещал. Джеффри и Хью уже с откровенной злобой стали поглядывать на унылую фигуру Марешаля, бредущего по обочине. Ловя на себе их взгляды, француз вжимал голову в плечи.