Несмотря на то что я вроде пришёл к мнению, что паниковать, не разобравшись, в чём дело, не следует, тревожное ощущение не желало исчезать. Чтобы как-то отвлечься, стал разглядывать помещение. Судя по балкам и крыше, это была самая верхняя комната башни. На стенах из крупного тёсаного серого камня висели четыре больших гобелена — в промежутках между окнами, камином и дверью. Пробежался глазами по грязным, со следами копоти и многолетней пыли, выцветшим рисункам, пытаясь определить эпоху, в которой жил один из моих предков. На двух из них была выткана охота, на третьем — что-то вроде битвы, а на четвёртом — изображена парадная процессия. Кто-то к кому-то едет в гости или нечто подобное. Кони, копья, шлемы — всё это подводило к мысли, что я оказался где-то в Средневековье. Пару минут пытался понять, почему меня занесло в такую глубь времён, но, так и не придумав ничего толкового, принялся снова осматриваться. На стене над камином висело деревянное распятие. Рядом с каминной решёткой возвышалась небольшая поленница. В шаге от неё стоял массивный стул с прямой спинкой, украшенный затейливой резьбой. На полу, между камином и деревянной кроватью, в художественном беспорядке лежали три ковра, весьма грязные и потёртые. На табурете, рядом с кроватью, стояли глиняный кувшин и кружка. В двух шагах от табуретки, у стены, находился большой горшок, прикрытый крышкой. Над ним кружились, противно жужжа, сизые мухи.