Затем мой взгляд переместился на хозяина постоялого двора. Полная, мясистая физиономия с красным носом, отвислыми щеками, как у бульдога, и узкими глазами-щёлочками вызвала у меня чувство брезгливости и настороженности. Хозяин, видимо, понял, что не произвёл на меня хорошего впечатления, и тут же скорчил на своём лице подобие улыбки.
— Да, конечно… но это ведь циркачи, господин. Они по своей природе — подлые душонки, способные предать и ограбить своего хозяина в любой момент. У этих грязных бродяг нет ни чести, ни совести…
«Давай!» — мысленно крикнул я и увидел, как над дорогой взвилась верёвка, натянутая Чжаном.
— Какие могут быть возражения, господин аббат!
— Эй ты, святоша, что ты нас пугаешь грехами! Когда они накопятся, я пойду и куплю в церкви индульгенцию на их отпущение! Вот тогда посмотрим, кто из нас будет стоять у святых врат Царства Божьего!
— Пока ничего. Утром… когда китайцы проснутся, приколотите его язык к входной двери!