Я небрежно махнул рукой, и он тут же, нахлёстывая коня, пронёсся мимо меня вслед ускакавшим стражникам.
Громилу по кличке Рваное Ухо, одного из двух находившихся тогда в ночной засаде, а сейчас поставленного наблюдать за восточными городскими воротами, как будто шилом кольнуло в одно место, когда он вдруг узнал в одном из трёх всадников «пьяницу» из переулка. Когда троица проехала мимо него, головорез подбежал к группе наёмников, сидевших на лошадях.
Мы подошли к группке из четырёх человек — солдат гарнизона замка. Грубые, обветренные лица. Широкие плечи и сильные руки. В отличие от прислуги, они отнеслись ко мне с уважением, но без подобострастия, воспринимая меня не столько как господина, сколько как собрата по оружию. Завязался оживлённый разговор, начало которому положил Джеффри. Он пошёл о том злосчастном походе, где Томасу проломили голову. Как оказалось, в нём помимо меня и Джеффри участвовало ещё трое солдат. Двое из них погибли во время похода, а Хью — невысокий худощавый арбалетчик, свитый из жил и мышц, — вместе с моим телохранителем привёз меня, раненого, домой.
— Э-э… Не то чтобы читаю… В общем… Можно сказать и так.
Злость, снова нахлынувшая на меня после этих слов, так же быстро схлынула. Выяснить, говорит ли она нам правду, было невозможно. Не пытать же её! Даже мелькнула мысль: «А может, отпустить?» — но тут же исчезла, слишком уж много крови было на её руках, судя по толстому кошельку.