И тут я сделал то, чего от меня никак не ожидали. Вонзив шпоры в бока коня, я одновременно выхватил меч. В тот момент, когда копыта моего коня звонко цокнули о камень крыльца, меч поднялся и опустился на голову здоровенного детины, стоявшего по центру. В последнюю секунду он попытался отпрянуть, но было уже поздно. Тело баронского телохранителя ещё только заваливалось, а я уже разворачивал коня. Двое других выхватили мечи и, сбежав с крыльца, попытались исправить положение, но в своей тупой ярости наглые холопы совсем забыли о Джеффри. А это не тот человек, который упустит возможность помахать мечом. Первым ощутил на себе его руку «пьяница». Того хватило только на несколько секунд яростной атаки, затем раздался дикий крик, и он упал на землю с разрубленной головой. Третий слуга, бежавший на меня, услышав крик, обернулся. Увидел, что остался один, и его воинственность разом испарилась. Его растерянность дала нам время для манёвра. Я соскочил с коня и пошёл на него, а Джеффри, пришпорив лошадь, в два скачка оказался за спиной у холопа. Последний телохранитель сэра Юстаса понял всё правильно. Упав на колени, он склонил голову и протянул мне свой меч, рукоятью вперёд. Я обошёл его и двинулся к крыльцу, возле которого застыл бледный как мел священник.