Он заплакал навзрыд, размазывая грязь по худому лицу. Жалкое и в то же время противное зрелище. Я отвернулся. Решать, что делать с разбойниками, нужно было мне и сейчас, потому что это было право господина. Спрашивать совета — значит выказать свою слабость, а люди в эти времена верили только в силу. Но и просто так, походя, отдать приказ, чтобы их прирезали, я не мог. О том, чтобы отпустить разбойников, и речи не было.