— Душа твоя, грешник, что чёрствая и заплесневелая корка хлеба!
Все три недели, проведённые в английском военном лагере, прошли в долгих и тяжёлых тренировках под руководством Джеффри. По крайней мере, незатейливая шутка Джеффри, что я держу меч, как вертел для мяса, давно исчезла с его уст. Мне хватало силы, хватало техники, но не было чего-то такого, что я не мог выразить словами, чтобы стать настоящим мастером. Может, всё дело в том, что я не имел военного опыта? Он был у того Томаса, но не у меня. Хватит ли мне стойкости и смелости, когда придётся сражаться с врагом не на жизнь, а на смерть?
Наш разговор начал походить на допрос. Он подозревал меня! Но в чём?!
— Когда я вчера выходил из Линхерста, то слышал от Пата-мясника, что завтра в полдень казнят браконьера, пойманного в королевском лесу. Голова, как объявили, останется, по приказу главного королевского лесничего, в Линхерсте и будет там висеть целую неделю на колу у главных городских ворот. А руки и ноги развезут и развесят в близлежащих городах для устрашения других любителей паштета из оленины.
— Святой Георгий! — неожиданно раздались крики на соседней улице. — Англия, вперёд!
Мне бы поинтересоваться, почему он был офицером, а теперь стал циркачом, но мои мысли уже неслись вскачь.