— Спасибо тебе, добрый человек! — и вручила ему мешочек.
— Мой совет: не дожидаясь выкупа, бежать отсюда, и как можно быстрее!
— Двадцать один год исполнился. Ровно месяц назад.
— Всё в порядке, господин! Пятеро из семи господ рыцарей решили, что не будут с нами воевать!
Он замолчал. Каким-то шестым чувством я понимал: то, что он сейчас сказал, шло не из головы, а из сердца. Это был крик истерзанной души.
Когда мои люди ушли, я немного посидел, размышляя, чем заняться, и решил прогуляться по городу. Можно было, конечно, пойти на ярмарку, но не хотелось толкаться в вонючей толпе — ведь все ноги оттопчут и одежду испачкают, — а я в это утро надел свою лучшую куртку из тёмно-лилового генуэзского бархата с меховой горностаевой оторочкой.