— Все просто, сын мой, — тонко усмехнулся священник. — Нам это не надо знать. Не зря символом ордена Искореняющих Ересь является красный молот. Мы сокрушаем нечисть в любом ее проявлении, но не изучаем ее и не ведем с богопротивными тварями задушевных бесед.
— В гробнице? А может, лучше сказать — темнице? К тому же я очень сильно сомневаюсь, что Тарис жив. Это ты так решил. Пролежать двести лет в Ильсере и остаться в живых — такое не под силу никому, разве только Создателю нашему.
— Что иначе никак? — несколько успокоившись, переспросил я, переводя взгляд на подошедшего Тиксу. Всегда жизнерадостный коротышка на этот раз выглядел, словно придавленным непосильной тяжестью. Даже борода поникла, а глаза смотрели в снег под ногами, избегая встречаться со мной взглядом.
— Тебе лучше остаться здесь, — не оборачиваясь сказал я и направился к вырубленной в камне лестнице. Через секунду за спиной послышались тяжелые лязгающие шаги — ниргал следовал за мной, дробя покрывшую камень ледяную корку. Плевать.
Когда я с неохотой отправил Аллариссу в теплую пещеру и обнаружил, что начинается буран, то решил взглянуть на переданных мне ниргалов, и представьте себе мое удивление, когда я обнаружил их на том же месте, что и раньше. Четыре массивные фигуры так и стояли посреди ущелья, и падающий снег уже намел вокруг них сугробы.