– Ладно, – кивнула она. – Только вы меня оформите, как положено, а то милиция кишки начнет мотать, тунеядка, мол.
– Уж как-нибудь решил бы! – сердито воскликнул он. Но тут же взял себя в руки и произнес уже спокойнее: – Можно было бы меры принять, если бы ты мне сразу сказала.
– Вы все правильно понимаете, Анна Алексеевна, – произнес мужской голос. – Входите в попечительский совет и начинайте действовать.
Антонина ткнула пальцем себе в щеку и сразу же ойкнула, не от боли, а так, будто дотронулась до чего-то опасного.
Черный «Лендровер» стоял у тротуара косо. Словно припал к асфальту левым боком. Да и не стоял он, а почти лежал на брюхе.
Она смотрела на Влада и видела, как с каждой секундой меняется его лицо. Недоумение, которое появилось на нем сначала, сменилось возмущением, гневом и наконец ненавистью. Да, ненавистью – у Влада на лице она была теперь так отчетлива и беспримесна, что даже с меньшей, чем у Вики, проницательностью невозможно было ее не распознать.