Голос у нее был властный, и по интонациям понятно было, что она преодолевает в себе привычную надменность.
Полина смотрела в окно автомобиля. Огромные имперские орлы, нарисованные, высеченные в камне, отлитые в бронзе, попадались через каждые сто метров. Не успевал исчезнуть один, как его тут же сменял другой. Только они и были освещены, да и то не все, вообще же улицы тонули в ноябрьской ночной тьме, будто это были не улицы столицы, а деревенские проселки.
– Почему у русских не получится Голливуд? – машинально повторила Полина.
Не дожидаясь ответа, она зажгла спиртовку и насыпала молотый кофе в маленький итальянский никелированный кофейник. Ей нравился кофе, сваренный особенным итальянским способом, и она обрадовалась, обнаружив этот кофейник в магазине, куда москвичи сдавали трофейный товар.
«Не дай бог, – подумала она. – Что я буду делать, если это произойдет? Тогда в меня вопьются намертво».
– Но это же Лермонтов… – глупо пробормотала она. – Классик.