И в такой расцветке платья тоже был вызов, кстати, и на ком угодно другом оно показалось бы безвкусным, но на этой женщине – наоборот: в ее платье был стиль, и понятно было, что он создан ею и только ей присущ.
Вся она – и внешность ее, и проявленная через внешность суть – была значительна, вот что Полина поняла, ошеломленно на нее глядя.
Возражений эта женщина явно не терпела, но, кажется, настолько не понимала, как можно ей возражать, что даже не замечала их.
– Ты что!.. Нет, это вряд ли… – машинально приговаривала Вика. – Да?.. И что ты решила?
– Давай выпьем, – сказала Вика. – Промерзла до печенок, если честно.
– Не допускаю, – отчеканила Петрик. – Это непатриотично, так говорить о своей стране.