С тяжелым сердцем шла она в тот вечер на литературный кружок. Да и вела его, следовало признать, халтурно.
Теперь в его голосе прозвучала ирония. Полине это понравилось: какое ни есть, а все-таки живое чувство.
Оставаться в комнате было невозможно. Вика металась бы по ней, как по клетке, но по ней и метаться было невозможно: нос утыкался то в одну стенку, то в другую.
– Кто это? – спросила Полина у мамы, пока гостья здоровалась с Рахманиновым.
Он хотел ее отвлечь и успокоить, он делал это легко и словно бы мимоходом, но Вика все-таки заметила это. Не заметила даже, а поняла или, еще вернее, почувствовала.
Витька исчез за воротами. Вика зажала себе рот обеими руками. Глаза у нее были сухими, но изо рта рвался не крик даже, а дикий, ужасающий вой.