Полина обхватила Леонида сверху, упала на него, прижалась плечами и животом, сжала его бедра коленями и замерла в последних судорогах. Он бился под нею, из его губ вырывались какие-то бессвязные звуки, пальцы сжались на ее плечах так, что ей стало бы больно, если бы телесное удовольствие не было сильнее телесной же боли.
– Не буду обманывать, Игорь, – ответила она. – Вы мой первый мужчина, поэтому мне было скорее больно, чем хорошо. Но дальше будет лучше, я думаю.
– Ну вот, – сказала Люда. – А ты не хотела. Тебе успокоиться надо. Не ты первая, не ты последняя. Англичанцы все норовят подростков с рук сбыть. И мы же теперь Европа.
Когда в восемь лет Витька влюбился в одноклассницу Катю, а та не отвечала ему взаимностью, потому что была настоящая оторва, росла как трава в поле и Витьку считала занудой-отличником, с которым нормальной девчонке интересно быть не может, – когда все это происходило в жизни ее сына, Вика переживала едва ли не больше, чем он сам, хоть виду и не подавала.
И больше ничего не спросил. Зря она обрадовалась.
– Нас с вами Влад Развеев однажды знакомил, – сказал директор, заметив, конечно, ее оторопь.