С этими мыслями возвращалась она в свою комнату после прогулки к роднику у монастырской стены; это было единственное место, где Полина могла себе позволить гулять, не привлекая ненужного внимания.
– Я не сбежал от тебя после той ночи. – Роберт произнес это таким виноватым голосом, что Полина мимо воли улыбнулась. Но улыбка тут же сошла с ее лица. – Не надо мне было тогда возвращаться к себе. Я должен был кое-что сжечь и кое-что забрать, но все-таки лучше было не возвращаться. Я же знал, что будет бомбежка и что после нее оставаться в Берлине мне будет уже невозможно. Но надеялся успеть. И не успел.
Да, это было как глубокий вдох. После него все и переменилось, после этого вдоха. После того как она почувствовала, как он держит ее руки между своими ладонями.
– В чем же пошлость? – обиделся он. – Что я русских людей высоко оцениваю?
Ей постепенно становилось с ним почти интересно, и она даже понимала, почему.