Автобус стоял на площади у платформы. Наверное, его расписание было связано с прибытием электрички. Как только Вика вошла и села у окна, он медленно двинулся в длинной пробке, в основном состоящей из груженых фур.
Тут из ушей словно пробки вынули – Полина поняла это по тому, что наконец стала слышать голоса людей, спустившихся в подвал вместе с нею.
Но нет, он был вполне жив и никуда не исчез.
Сначала она чувствовала себя в беззвучном пространстве, потом это пространство начало гудеть, потом дрожать, потом гул и дрожь сделались сильнее, еще сильнее, перешли в раскатистый грохот…
Но за тем, что было в его жизни не повседневностью, а главным содержанием, Вика не со стороны наблюдала. Это вообще не называлось таким отвлеченным словом, как наблюдение.
– Не вини себя, – сказал он. – Нам пришлось жить во время, которое вот так ломает. Чтобы никакой души не было вовсе.