– Нам р-разр-решено отнять твою жизнь. Смир-рись!
– Извини, – рассеянно пробормотал я, испытывая в душе самые смешанные чувства. С одной стороны, неприятно осознавать себя дураком, с другой – при сложившихся обстоятельствах как-то совсем не до этого.
– Тем более. А как до моих проблем, так, значит, никому и дела нет.
– Меня? Вашего самого верного, старого и преданного слугу? Вот, значит, как?! – Старый воин пустил слезу, рывком сбросил мой захват и, не оборачиваясь, пошёл прочь.
– Куда нагламурился? Завтра в семь двадцать две из Борисполя в Париж, взлететь, сесть и в Прованс за бордовым бордо из винных погребов? Эд, она не берёт попутчиков. Хочет надраться в одиночку.
Эд спрыгнул с седла, обнял Ребекку за шею и быстро поцеловал в мягкий храп. Белая кобылка смущённо опустила длиннющие реснички. Центурион вытаращился так, словно решил расширить кругозор путём максимального выкатывания глазных яблок. Проходя мимо, я плечом задвинул ему нижнюю челюсть на место и поманил за собой беспечного бога.