– Не ругай её слишком строго, – тихо прошептал он мне на ухо, пока Хельга самолично наливала мне в медную миску какое-то ароматное варево. Бдительная кухарка Агата стояла у камина, поджаривая нам хлеб на сковороде и явно была готова в любую минуту кинуться на защиту своей любимицы.
– Да, да, тебя сожрут в честь вашей общей победы! Разумеется, это в корне меняет ситуацию, как же я сразу не понял-то, а?!
Потому что Грани – живые. Эти глыбы вечного, нетающего льда способны открывать проходы непроизвольно, на целый день или краткий миг, чем пользуется любая нечисть Закордонья. Когда мы успеваем это заметить, то посылаем отряд. А когда нам самим надо попасть на ту сторону, зовём Эда.
– Да, Седрик! Да! – взвыл я, уже стоя на подоконнике.
Я отрицательно покачал головой, пропуская вперёд одного из распекаемых Седриком новых конюхов, спешащего с потником и седлом. Ладно, договорим позже…
– Не смей её есть! Я дал только подержать. – Мне стоило труда вырвать у неё из зубов пожёванную перчатку. Впрочем, уже непригодную к носке. – Ладно, забирай. Считай своим военным трофеем. И пожалуйста, запомни, милая, мы – граничары, мы здесь работаем, а не зарабатываем. Водить сюда людей из твоего мира – это как загонять овец на ночлег в клетку с тиграми. В Закордонье можем выжить только мы.