Волк чуть оскалил зубы, изображая улыбку умирающего за святое дело бойца Кубинской революции, и кивком подтвердил: да, опасно, но он не хотел подставлять никого из стаи. Их и так осталось не слишком много…
– Седрик заставил спасённых крестьян прибрать во внутреннем дворе и починить ворота. В качестве оплаты труда он прочёл им речь, лучники следили, чтоб его никто не перебивал.
– Я говорю, какая досада! – Вовремя поправившись, мне оставалось лишь попросить Хельгу разогреть чашку кофе в микроволновке и вернуться на кухню, сияя улыбкой во всё лицо!
– Ха-ха! – словно поймав меня на слове, вдруг нервно хихикнула завуч. – А вы в курсе, что её одноклассницы шепчутся, что мама Хельги – сама Смерть?
– Барон Экскремергер с двумя сыновьями и одной осадной башней стоят у наших ворот. Седрик предупредил, что вы очень заняты, но он сказал, что будет стоять там, пока вы не появитесь.
Наверное, я покраснел, потому что и другие лошади на конюшне могли это слышать. Дана лишь раз махнула рукой, и троица прелестниц мигом покинула разомлевшего Центуриона. Дисциплина дампир не слабо впечатляла.