— Мы прекрасны! — крикнул из второго ряда немолодой человек с седым хвостом и в потрепанной футболке. Смех всколыхнул собрание.
— Не проблема. Винни теперь не такой тяжелый.
Мэй развернулась — перед ней стояла Энни: кулаки сжаты, изображает надутого ребенка.
Мэй и Фрэнсис нашли на Эмбаркадеро заведение потише, где заказали еще по одной и очутились в компании какого-то мужика за пятьдесят. Он подсел к ним, хотя его не приглашали, и ладонями обнял большой стакан. Почти тотчас поведал, что когда-то был семинаристом, жил в Огайо и готовился принять сан, а затем открыл для себя компьютеры. Бросил все, переехал в Пало-Альто, но уже двадцать лет чувствовал, что далек от духовности. До сего дня.
Мэй поглядела, как там трафик; набралось уже больше двух миллионов зрителей. Ежесекундно подключались около тысячи.
— В тоннель под Заливом. Я прошел с полмили, но дальше слишком мокро.