Она выпрыгнула из каяка — ступня нащупала камни, гладкие и округлые. Когда Мэй выволакивала каяк, на ноги накатил Залив. Не волна — просто разом поднялся уровень воды. Только что стояла на сухом берегу, а спустя миг вода плещется по голень, и Мэй вся мокрая.
— Спасибо, — сказала Шарма. — Будь добра. Ты тоже должна ответить. — И она указала на экран.
— Да всем подряд, — сказала Мэй. — Она в Бригаде 40. Участвует во всех ключевых решениях. По-моему, в основном всякое законодательство в других странах.
У Мэй опять возникло впечатление — уже привычное, — что на всем белом свете одна лишь «Сфера» способна задумать — или попросту умеет внедрить — реформы до того необходимые и настоятельные, что их уже незачем даже обсуждать.
На запястье уже сыпались сотни комментариев, и в самом популярном ее уже прощали: «Мэй, разговаривать в туалете не запрещено! Не переживай. Мы в тебя верим».
— Звала. Она передавала привет. Но у нее работы выше крыши.