— Само собой. А как, по-твоему, я сюда попал? Здесь неплохая охрана. Тем более сегодня. У нас же светоносная гостья. — Он кивнул на члена конгресса — та рисовала автограф на чьем-то планшете.
Мэй примерила. Врач приладила ей браслет на левое запястье и защелкнула. Получилось туго.
Лицо его подернулось смутным узнаванием. Он сощурился и опять недоверчиво глянул на дрон.
Мэй понаблюдала за ним, и ей предстало очевидное решение проблемы Энни. Энни нужна помощь. Энни должна осознать, что она не одна. И тут все встало на свои места. Ну разумеется — решение крылось в самой «Сфере». На свете живут миллионы людей, которые выступят на стороне Энни, мириадами способов выкажут ей нежданную душевную поддержку. Страдание есть страдание, лишь когда страдаешь в тишине, в одиночестве. Боль на публике, на глазах у любящих миллионов — уже не боль. Это общность.
— Это видеокамера, и ровно такая же модель передает нам сейчас изображение столь замечательного качества. Качества, которое даже при подобном увеличении не становится хуже. Это первый аспект. Мы теперь умеем получать изображение высокого разрешения с камеры не крупнее большого пальца. Ну очень большого пальца. А второй аспект таков: как видите, проводов у камеры нет. Она транслирует через спутник.
— Я сказала Каролининой маме. Ты ее знаешь. — Она сморщила нос — сильнее оскорбить не умела. — У нее такой был вид, словно ей в попу острый кол сунули. От зависти аж вскипела.