— Ну, я сказала, что личное есть ворованное.
Мэй наловчилась выдерживать паузу перед тем, как заговорить, — прозрачность научила ее взвешивать каждое слово, — и потому теперь не сказала: «А я думала, возьмут нуба, у которого опыта с гулькин нос. Или хотя бы шустрого карьериста, который хочет повысить себе ИнтеГра или подлизаться к Волхвам. Тебе-то зачем?» Но успела сообразить, что Энни в ее нынешнем положении нужна — ну, или Энни так кажется — подпитка, импульс. И потому она сама выдвинула свою кандидатуру.
Бейли встал и вернулся к сервизу. Подлил чаю себе и Мэй, снова сел.
Мэй сидела на смотровом столе, доктор стояла перед нею. Мэй проверила на запястье, что видят зрители, и убедилась, что мужчины останутся довольны. Как будто сообразив, что картинка чересчур провокационна, доктор Вильялобос отвернулась к стенному монитору. На экране отображались несколько сотен величин.
— Нет, ему надо было домой. — Чем дольше они проговорят, тем больше вранья Мэй нагородит, и она сочинила предлог закруглиться: — Мне сегодня на «Сферический опрос». — Это плюс-минус правда.
— Итак, — сказала Мэй залу. — Наша вторая мишень — не беглый преступник, но можно сказать, что беглец, — он сбежал… ну, в общем, от дружбы.