Виктор разрезал дно другого пакета, и осьминог распростерся, точно гостеприимная рука. Как и в одиночном заключении, для начала он, неизменно деликатный, желая познать и потрогать все, поплыл вдоль стекла, ощупал кораллы и водоросли.
Тут Мэй поняла, что пора врать. Она хотела вновь быть с Кальденом, хотела слиться с ним и не хотела, чтобы Энни закрыла ей доступ к нему, к его широким плечам, к его элегантному силуэту.
В этот миг Мэй ощутила рядом еще кого-то — горячее дыхание обдало шею сзади, слева направо.
— Ну спасибо, — сказал он, — я вас тоже люблю. Я люблю вас, как трава росинку, как птица ветку.
— Спасибо. Какое приключение? — спросил голос.
Он извлек из сумки и предъявил Мэй новый телефон, на несколько крупных шагов опережающий ее собственный. На телефоне тоже выгравировали ее имя. Брэндон положил оба телефона, новый и старый, рядком на стол и быстро, без никаких проводов, все перенес с одного на другой.