— Мэй, чтобы наш эксперимент и в целом «Сфера» удались, нам нужен абсолют. Нам нужна чистота, полнота. Я понимаю, что этот эпизод пару-тройку дней будет болезнен, но уверяю тебя, очень скоро все совершенно потеряют интерес к таким вещам. Когда известно всё, всё приемлемое будет принято. А пока надо быть сильными. И ты должна показать пример. Не сбивайся с курса.
Но уснуть не удавалось. Сообразив, насколько лучше могли бы быть ее показатели, она снова залогинилась, на сей раз с планшета, и пообещала себе работать до двух ночи. Трехтысячный рубеж не устоит. И она его одолела, хотя к тому времени часы показывали уже 3:19. Наконец, не вполне вымотавшись, но понимая, что нужно отдохнуть, она улеглась и выключила свет.
«Ты кормишь снежного человека. Не корми снежного человека!»
— Спасибо, Мэй, — сказал ее голос, а затем прозвонил колокол.
— Очень, Эймон. Почти полная луна, безмятежная вода, я как будто гребла по жидкому серебру.
— Что ж, увидимся, — наконец промолвил он. Кивнул Мэй, а затем и ее зрителям — их набралось уже сто миллионов. Кое-кто ужасался, но многие восторгались и жаждали продолжения.