— Хорошо, — сказала Мэй. — Выбираем беглеца.
— Эй! — сказала она, катапультировавшись навстречу Мэй и заключив ее в объятия.
— Ты не помнишь, как меня зовут, — сказала Мэй.
— Короче. Один из редких случаев, когда они были вместе, — ну, по крайней мере ночью. Какое-то видео, где-то на пирсе. Там была камера слежения — видимо, потому что в пакгаузах хранят всякое. И, в общем, на пленке родители тусуются ночью на пирсе.
Ближе к полудню поток слегка унялся, даже стал бодрить. Столько всего происходило в компании, все пропитано такой человечностью, такой доброжелательностью, компания — первопроходец на всех фронтах, и Мэй понимала, что совершенствуется, просто очутившись вблизи других сфероидов. Как в органическом продуктовом с хорошим ассортиментом: едва зашла — уже чувствуешь, что поздоровела; неверный выбор невозможен, потому что все уже одобрено. И в «Сфере» тоже — все избранные, генофонд невероятный, интеллект феноменален. Здесь каждый упрямо и пылко совершенствовал себя, друг друга, делился знаниями, сеял их по миру.
Мэй увидела, как Виктор указал на морских коньков и кивнул Бейли и Стентону.