— Ванька! Что ты несёшь! Как людей убивать, стрелять-колоть-резать — торк здоров, как под венец идти — мал. Я ж сам на Днепре видел, как он татей саблей напополам разваливал!
Так они меня и послушали! Но у разных людей есть разные, их сугубо личные свойства. У Аннушки три служанки: кривая, косая и немая. Вот последнюю и оставляем. Остальных — на общие работы.
Горшеня, будучи почти инвалидом, взвалил на меня поиск глин в вотчине. Мне всё равно надо было разобраться с новыми территориями. Брал Могутку или Фанга с их мальчишками, и мы последовательно обошли всю вотчину. На краях поставили «знамёна» — зарубки на деревьях, отмечая границы. Примечали лёжки и тропы лесного зверя.
По телу дамы проходит характерная волна с переворотом. Так куриц встряхивают, перед тем как отправить на колоду под топор. Женщина — не курица, поэтому ступор длится недолго. Но мне хватает: вскакиваю верхом на голую спинку — только что нежно гладил, а вот уже оседлал и придавливаю. Обещал же, что покатаюсь. «Шаман, однако»…
— Я вам миллионы таких постановлений представлю, — воскликнул Павел Петрович, — миллионы! Да вот хоть община, например.
Удивительно: все попаданцы знакомы с вариантом эфира под названием «новокаин». Многие попадали и под общий наркоз. Чего тут думать?! Делать надо!