— Так она же на ухе. Как же он ей видит? — удивился Франц.
Девочка сделала осторожный шаг от стены. Всё ещё сомневаясь в правильности своего решения, малышка робко вложила ладошку в руку Пилигрима.
Крысокот, как всегда, ничего не ответил, только дёрнул хвостом. Это всякие ненормальные, вроде Мегаников с их оголтелым религиозным фанатизмом, привыкли думать, что любые мутанты (будь они хоть лягушкокроты) обязательно должны говорить и распространять ересь среди кланов. На самом деле крысокот был существом вполне безобидным — в религиозные споры никогда не лез, да и вообще предпочитал любому общению хорошую еду. Попросту говоря, крысокот был обыкновенным зверем, не лишённым, правда, некоторых врождённых талантов. Судя по мокрым следам на полу, пока Герман дремал, Гнев бегал прогуляться. Наверное, опять охотился на ревунов. Интересно, как долго он отсутствовал?
— Тише, — снова попросил Пилигрим, — или я не ручаюсь, что мы вообще когда-нибудь выберемся на безопасные территории.
Ворон засел на втором этаже, возле пулемётного гнезда. Кроме старшего охотника в комнате находился только пулемётчик. Он как раз менял пулемётную ленту, обернулся к новоприбывшим и подмигнул светло-голубым глазом, казавшимся особенно ярким на чёрном от гари и пороховой пыли лице. Затем пулемётчик повернулся, захлопнул крышку патронника и принялся стрелять, силясь хоть что-нибудь разглядеть в плотном пылевом облаке, повисшем над площадью.
— Он где-то там, — прошептал Герман на ухо Герде и кивнул на тянущиеся по периметру второго этажа балконы. — Идём, только тихо.