Эта картина навсегда запечатлелась в голове следопыта. Франц с окровавленным лицом, разбитым носом, ни на что не обращая внимания, сидит, привалившись к лежащему на песке бревну.
Оставив коз мирно пастись на лужайке, они двинулись дальше и вскоре выбрались к деревне, где жил пастушок. За то время, что они шли, он, судя по всему, успел рассказать о них много «хорошего», потому что ворота оказались заперты, за частоколом суетились люди, слышались крики. Кто-то нетерпеливый пустил в приближающийся отряд стрелу из лука. Но расстояние было пока слишком большим, и стрела, не долетев до идущего впереди отряда Дуго шагов пятьдесят, воткнулась в землю.
— Старая гвардия, — заметил Герман. — Адольф — человек, много повидавший на своём веку.
— Тот Меганик сказал, что Ангелов защищает рука господа.
Подбежали Густав с Францем и тоже остановились возле лежавшей на боку Герды. Девушка полностью закрыла глаза, её дыхание стало ровным, щёки побледнели.
Госпитальер выглядел потерянным, вцепившись в автомат так, что пальцы побелели от напряжения, он оглядывался кругом. Безмятежность пустошей его пугала. Слишком жуткими были рассказы об этой местности среди Торговцев и представителей самых разных кланов, чтобы вот так запросто поверит в безопасность этих мест. К тому же Герман, как Франц успел заметить, тоже вёл себя беспокойно, раздражаясь без всяко видимой причины, а его чутью Госпитальер за то недолгое время, что они были знакомы, научился доверять. Правда, о предположить не мог, что раздражение следопыта вызвано совсем не чувством опасности, а несколько другим чувством… Герда и Дуго, посовещавшись, наконец пришли к единому мнению.