— Если сможем открыть, — сказал Герман, приблизился и положил руки на колесо.
По мере продвижения вперёд правая стена тоннеля ушли в сторону, свет химических фонарей уже не мог до неё дотянуться по правую руку показался высокий, по грудь Густаву, край уходящей в темноту пустой платформы.
Густав недовольно заворчал, погрозил неизвестно кому кулаком, выругался писклявым голоском, но приказу всё же подчинился: у всех, кроме Германа, Старший охотник вызывал смутный трепет, и дело было не только в его необычной внешности.
— А я как сказал? Так и сказал — из мазера.
— Корн?! — изумлённо прохрипел он. — Ты что здесь…
— Тише, — сказал Пилигрим, подошёл и снял с его волос яичную скорлупу.