– Вы тепло оделись? – спросил он, кивком указывая на улицу. – Там арктический холод.
– Очаровательная, – я протянула Эви другую игрушку.
Я открыла коробку мюсли с изюмом, высыпала их в миску, залила соевым молоком и ушла в спальню. Я даже не подумала вытереть брызги молока, оставшиеся на гранитной столешнице.
Блондинка отпрянула назад, словно ее ударили.
Я сочувствовала Эмили, потому что мне была знакома та печаль, о которой она говорила.
– Томас. Но это не было его настоящим именем. Не помню, как его звали по-настоящему. Мы все называли его Томасом. Старый дом так и не стал прежним после его смерти. Тетя Джозефина не смогла оправиться от этого горя. Дети не должны умирать раньше своих матерей.