– Дэниел? – снова позвала я, но в ответ услышала только эхо собственного голоса, разнесшееся в холодном воздухе.
– И все? – спросила сотрудница. – Ничего больше?
– Я бы предпочел, чтобы ты позволила мне самому принимать решение.
У моего деда тоже было слабоумие. Бабушка заметила это, когда он начал ставить коробки с крупой в холодильник. Отец Лилиан мог просто спрятать бумаги без всякой видимой причины, или он понимал, что его разум слабеет, и пытался сохранить их, чтобы никто не смог уничтожить ту правду, которая в них содержалась. Воздух в комнате как будто сгустился, стало страшно. Я убрала бумаги обратно в портфель и встала.
– Дэниел! – крикнула я. – Где ты прячешься? Выходи немедленно!
– Конечно же, ты не будешь этого делать, – сказала я, – но ты очень добра ко мне.