А проснулась совершенно взбудораженной. Завтрак не лез в горло, украшение своей персоны я еле высидела. Зачем это? Папа привык видеть меня без украшений и нарядов. И все же хотелось ему показать, какая я могу быть. Он ведь так хотел, чтобы я стала женственней. Мой папа... Я почувствовала, как начинаю таять от нежности.
- У них нет вкуса, - отмахнулась я. - У него ноги кривые и руки волосатые, как лапы медведя.
- Это женщина хана, на нее никто не смеет поднять глаза, говорить с ней без разрешения повелителя нельзя. Закон. Нарушишь, голова с плеч. Турхауды все видят, все знают. Ты подумал, а они уже рядом стоят, саблю заносят.
- Мини будет рада видеть тебя, - сказал генерал, и я жалко улыбнулась, продолжая думать, отправят Таймаза обратно сейчас или позже.
- Куда вы меня везете? - напряженно спросила я, выворачивая голову и рассматривая мужчину, усыпившего меня ночью.
Тут же вокруг запылал огонь и степь исчезла. Мне было очень жарко и очень больно. Я закричала.