- А где мои мама и папа? - спросила малышка.
- О, Единый, - простонала я, закрывая рот и нос и выбегая из гарема впереди своего сопровождения. - Если я сдохну от удушья зловонием, это будет самая позорная смерть кадета.
- Так пусть заходят, - ответила я, и в покои вошли, опасливо озираясь Агна и Италлин.
- Знаешь что, Солнышко, - сказал он. - Посиди там еще немного. Выйдешь, когда мы уйдем.
- Лорин, смотрите! - воскликнул Ник, указывая куда-то вперед.
- Солнышко, Солнышко,- улыбнулся друг моего детства, - это не твое желание, это то, что нам вдалбливают в голову десять лет в кадетском корпусе, а потом еще три года в академии для высших военных чинов. Подумай хорошенько, возможно, генерал знает, о чем говорит.