Состояние майора Смура было понятно всем, вечером мы слышали его хриплый голос, горланящий похабные песни вместе с двумя офицерами его возраста. Наш майор пил, пил часто, много и от души. Но стоило ему подойти к комнатам, которые занимала его семья, бравый вояка снимал сапоги, вставал на цыпочки и крался так, будто от тишины зависела его жизнь. Зато покидая пределы, где царствовала Лери Смур, майор спешил отыграться на всех подряд. Вот и сейчас он стоял трезвый и злой, потому что похмелье и Лери, которая устроила ему головомойку.