Килька осмотрела окружающих, почему-то останавливаясь на Степане с Галей.
Как только все остановились и привычно сложили вещи в кучу, Килька обернулась к Гале.
Килька молча прикусила губу. Конечно, он прав, решение зависит только от них. Жизни людей, встречающих сегодняшнее утро спокойно, как обычно, зависят от них. А ее-то что так дергает? Может страх, оставшийся после плена? Хотя сама угроза уничтожена, может хочется уничтожить и любое о ней напоминание? Стереть, как грязь с руки и оставить только розовую чистую кожу. И никогда не вспоминать?
— Вы из города… — продолжила Килька, от восторга почти задыхаясь. — Я вижу! Вы точно из города…
Тарзан заметил беловолосую юную девчонку, с восторгом его изучающую и забрал с собой в город, где она быстро ощутила весь «романтизм» произошедшего. Тот день Конфетти хорошо помнила. Вернее, ночь. Хотя позже поняла, что ничего особенного и страшного Тарзан с ней не делал. Наоборот, был довольно добр и мил, разве что укусил пару раз, да грудь до синяков исщипал. Так что ничего жуткого, поняла Конфетти, когда наслушалась рассказов о других девчонках, тех, кем Тарзан не заинтересовался.
ППшер привычно загородил рукой от света глаза. Даже от такого тусклого закатного света они болят, даже волосы, кажется, ноют от боли.