ППшер привычно загородил рукой от света глаза. Даже от такого тусклого закатного света они болят, даже волосы, кажется, ноют от боли.
— Ты еще тут? Кому сказал одеться и на выход! — Карп шел напролом, Степан выдернул руку из-за пазухи, быстро юркнул в свой угол у кухонной печи и принялся обуваться. Потом накинул куртку из воловьей кожи, взглядом извиняясь перед Маськой за то, что не успел передать штуковину. Позже отдаст, пока же Карп глаз не отводит, следя за тем, не тянет ли ленивый Степан резину.
— Что? — Карп круто обернулся к дочери. — Ты что сказала?
Удивительно, как просто далось ему решение. И раздумывать не пришлось. Всего за один миг он совершено точно понял, где будет нужнее.
— Степка… — сказала она, скользя глазами по его испачканной рубахе. На секунду Степану показалось, будто Маська приноравливалась броситься ему на шею, но в последний момент передумала. Он простил подобную брезгливость за одно только имя, слетевшее с ее губ.
— Чего? — Ронька валялся на спине, заложив руки за голову. Вот уж кого не проняли яростные колючие взгляды Степана — прикрываться он и не собирался. Привстал.