— Ничто, — хрипло хохотнул Аксель, не сбавляя шага, а затем добавил, вскинув вверх сжатый кулак правой руки. — И весь мир!..
— Именно так, — здоровяк захлопнул крышку багажника. — «Стакановись, ракоравняйсь, смикарно» — этот этап я уже прошёл. И он мне ничего не дал. Система для меня тесновата — кажется, однажды я её даже чуть было не сломал… Так что свободным мне быть нравится больше.
— Он меня тут ответ просил дать по одному вопросу…
Эту группу я положил сходу — всё-таки я один из лучших стрелков в батальоне. Никто даже оружие в мою сторону не успел направить. Даже просто обнаружить меня не смогли сразу, хотя и крутили головами по сторонам. Плохо только, что руки у меня сейчас тряслись — никак прицелиться нормально не мог. Даже не убил никого, вроде бы… Подойти и добить? Нет, на это нет времени! Нужно убить комбата и выбираться отсюда, да, выбираться…
Весь опыт применения наёмников в конфликтах второй половины двадцатого — начала двадцать первого веков позволял утверждать, что каждый «пёс войны» стоит если уж не взвода, то отделения обычных солдат. Конечно, наёмники хорошо воюют за нанимателя, пока есть деньги, но скверно умирают за него… Но глупо требовать героизма или доблести от того, кто воспринимает убийство как работу.
— И прекрати называть меня Уолтером, панк!!