Фонарь в моей руке неожиданно мигнул и погас.
Высунулся, дал очередь по «джейсону», целясь в голову. Бронешлем, не бронешлем, но шею ему сломать можно. Это ж у него кустарная самоделка, а не настоящая броня «джаггернаута»…
— Ты откуда таких слов нахватался-то, панк?
— Он сказал — вы платите, — кивнул паренёк на вечно хмурого Гиббенса.
Неожиданно в зарешёченном окне возникло худое бледное лицо девушки лет двадцати пяти, частью закрытое спутанными волосами.
— За их убийства нам тоже не платят, — возразил новичок.