— Сороковые, роковые… Военные и фронтовые… — пришли на ум строчки из такого далёкого теперь уже детства. — Где извещенья похоронные, и перестуки эшелонные… Роджер, на Тортуге есть железные дороги? Должны быть, да… Можешь показать?
Мёртвый корабль, мёртвый воздух и мертвецы вокруг. Это уже было со мной.
Раздвинул тубус, одновременно при этом откинув защитные заглушки, поднимая прицельный механизм и взводя гранату. Вскинул трубу на плечо, поймал в прямоугольнике рамочного прицела скопище бочек и деревянных ящиков под лёгким деревянным навесом…
Теперь вперёд… Чёрт, неужели, увидев взрывающийся вертолёт, они повернули обратно?
Управился он со своей порцией куда быстрее меня. Хотя я просто никуда особо не торопился, пребывая в достаточно благодушном настроении после столь чисто проведённой операции… Я бы даже сказал невероятно чистой операции. Все поставленные задачи — выполнены, превосходящие силы противника — уничтожены. И никого даже серьёзно не подранило. Красота! Несколько порезов, синяков и касательных ранений — не в счёт. Главное — обработать, а то в тропиках любая царапина имеет неприятную особенность быстро и мерзко загнивать, и всё будет в порядке…
Но человек всегда будет стараться исправить сделанное. А раз не получается вернуться назад и создать параллель, то он будет действовать последовательно. Раз за разом, снова и снова совершая одни и те же действия, пытаясь получить иной исход…