Мы приблизились к кораблю поближе, и я взял со дна лодки тяжёлый пневматический гарпуномёт. Хлопок, и тяжёлая зазубренная стрела, разматывая за собой тонкий прочный трос, намертво врезалась в борт идущего «Арктика».
— Эй, народ! — в эллинг вошёл Датч. — Как «Фрейя»?
Примерно минут через десять после нашей встречи. За это время я едва не извёлся, до крови искусав кулаки. Нельзя, нельзя было медлить. Каждая секунда промедления — выше вероятность того, что первыми ударят Они, а не мы…
Ничего примечательно внутри не было — если вы видели хоть один кабинет главы крупной компании, то, считайте, что видели их все.
Нет, вообще-то на Юге и раньше не особо радужно всё было, но после развала так и вовсе порядок наводить стало некому, и воцарилась тут натуральная анархия. И враньё это всё, что она — мать порядка. Мать БЕСпорядка, скорее уж.
— Нет, с чего вы взяли? — почти что искренне удивилась Наташа. — Я — добрая. Я почти никогда не сержусь. А иначе… Это значит иначе. Лучше не уточнять. Вы же меня понимаете, Роджер?