Легонько зарядил пленнику под дых. Если бы бил со всей дури, то мог бы и зашибить, а так и чувствительно, и несмертельно.
Но я не суеверный, и в посмертные проклятия не верю. Проклятие от умирающего врага — это наоборот, вполне даже приятное напутствие. Потому что проклятия идут в ход, когда больше сказать нечего и надеяться уже просто не на что.
— За вас живого дают миллион долларов, а за мёртвого — только двести тысяч, — наставительно произнёс Датч. — Выгода очевидна.
Так что пришлось прочёсывать квадрат за квадратом, в поисках корабля.
Если очень надо, то даже такие крупные парни как мы, могут двигаться очень и очень тихо. Да и оживлённо о чём-то стрекочущие тринидадцы, освещающие себе дорогу небольшим фонарём, даже не услышали шороха, пока мы подкрадывались к ним.
Странно, никогда раньше не замечал за собой ночного зрения…