Девушка кивнула, начал лезть через баррикаду… И, неожиданно вскрикнув, исчезла обратно в темноте.
Катер «бельгийцев» ощетинился пулемётными стволами, и я счёл за лучшее ничком рухнуть на палубу прямо на горячие гильзы. И вовремя. Поверх моей головы как раз прошло несколько очередей, отрикошетивших от бронированной ходовой рубки.
Вокруг, сколько хватало, было лазурное Южно-Карибское море, кое-где упирающееся на горизонте в небольшие острова. Солнце, море, свежий воздух…
— Ой, какие слова сразу пошли… — поморщился я. — Мне порвать на груди майку, вскочить на ноги и начать петь старый гимн, приложив руку к сердцу? Да не дождёшься.
Только очень уж паршивая романтика, когда ты находишься внутри утлой скорлупки, ставшей игрушкой волн и ветра посреди океана. Доселе среди нас вроде бы не было людей, подверженных морской болезни… Да и сейчас их, как бы, особо и не наблюдалось… Но мутило всех уже порядочно. Всё, что не было жёстко закреплено перед штормом, теперь весело летало по всей «Фрейе», а экипаж катера старался сидеть на попе ровно, пристёгнутый где-нибудь в своём уголке.
Вихрем ворвался в помещение и побежал в сторону своего кубрика. Как взводному сержанту мне полагался отдельный — маленькая, но всё же привилегия…