– Тогда скажи слово и его голова покатится с плеч здесь же, не покинув пределы круга...
– Хочет денег... Вечно эти ярлы из-за самой обглоданной кости готовы все вокруг перевернуть. Много не получит! Если хазарин терпел, то и этому сами боги велели. Если я, наместник, буду разбрасываться деньгами сверх меры...
– Помощи от князя Киевского ярлы не получат. По уважительным причинам,– отплюнулся этими словами наместник Переяславля. – И придешь ко мне сам, не по моему положению таскаться в дом к вольному ярлу раз в несколько дней.
– Давай-давай, испражняйся до самого нутра. И не вздумай в прямом смысле это сделать – тогда точно убью.
Мы ушли. Сто восемьдесят бойцов, мелкими группками и поодиночке выскальзывающих сквозь прорехи в почти исчезнувшей сетке. Ушли. Чтобы встретиться уже за пределами города. Но не все. Еще три десятка или помчались гонцами в иные города, к уже сотрудничавшим с нами ранее ярлам, либо остались поблизости от городских ворот.
– Конечно, – пожал я плечами и, вслед за девушкой, встал со стула и направился в прихожую. Разве что напоследок обронил. – А поговорить еще успеем, Шотландец. Чуть позже, когда вернемся.