– Спокойнее, Княгиня я пришел с миром.... Не делай того, о чем можно пожалеть. Возможно, я сейчас под прицелом лучника... Только убивать меня нет выгоды. Я пришел помочь. Тебе... и себе. Но гвоорить мы будем только один на один, без посторонних глаз и ушей.
Когда заканчиваются совещания, начинается работа. И не надо думать, что у ярла и его близкого круга ее меньше, чем у рядового хирдмана. Скорее уж наоборот, только работа эта совсем другая. Руководство, управление, постоянная корректировка уже намеченных планов и прочие «прелести», не дающие толком отдохнуть. Впрочем, я сам выбрал себе подобную дорогу и ничуть о том не жалею.
– Благодарствую... – коротко кивнул Гуннар, принимая кубок и прислоняясь к стене. Садиться ему явно не хотелось. – Как-то все кувырком в последнее время.
– Быстро собираемся и галопом в сторону дома. В расстроенных чувствах Мстислав может попробовать нанять штурмовой отряд, который рискнет проникнуть внутрь и покопаться в закромах.
Чувствовать остро заточенный кинжал, нежно прижимающийся к твоему горлу – крайне сомнительное удовольствие. И оно становится вдвойне печальнее, если и заступиться некому, да и оправдаться по большому счету нечем. Велимир, верный помощник наместника Переяславля, только и мог, что икать от страха. Последнее, кстати. тоже приходилось делать со всей осторожностью, дабы и самому невзначай не пошевелиться и мрачного дружинника князя Вадима Изяславовича не спровоцировать. А то сочтет, что доверенный его попечению пленник сбежать хочет, толком не объяснившись, да и переместит лезвие самую малость. С трагическими последствиями, что особо характерно.
– Сидишь, Мрачный, снова думу думаешь? Я тебя понимаю, поводов для разумышлений много. Но ты уж вернись в тварный мир, а то все сейчас соберутся, а ты, подобно Магнусу, с незримым беседуешь. Или стезя жреца начала тебя всерьез привлекать? А что, тоже дело... Среди ярлов и жрецы встречались, это им никогда не мешало, порой и вовсе помогало.