Но все равно, несмотря на первые тревожные признаки, старый интриган и фактически первое лицо страны знал, что ему делать и когда. Сейчас он выпытывал у Доброги то, о чем тот и сам имел лишь неполное представление.
Немудрено, что этим вечером разгорелся довольно жаркий спор по поводу древней Руси, о ее реальном историческом развитии и вероятных возможностях, не случившихся по той или иной причине. Взгляды были разные, все отстаивали свою точку зрения, потому и шум стоял, хоть святых выноси.
– Да уж учтем, тут дитяти неразумные не сидят. Я, ярл Хальфдан, могу поклясться, что не собираюсь ни словом, ни намеком раскрывать твои беседы со мной. Ну а про заемные письма тем более можешь не беспокоиться – никаких процентов, никаких денег вообще не потребуется.
Нет... Во мне зашевелилось то, что я порой гнал от себя, но полностью избавиться все равно не мог. Азарт! Не тот, который у игрока в казано, а другой, более изящный. Подобный охватывает альпиниста, подвигая того штурмовать новые, более опасные горные пики. Именно такое чувство и бушевало внутри меня. Бушевало и все же вырвалось наружу.
Перезарядить самострелы они бы не успели, потому и не пытались. Уйти? Их бы догнали метательные ножи и топорики. А вот задержать нас на то время, которое понадобилось бы их «коллегам», чтобы добраться до нас... Да, хоть и ничтожный шанс, но он все же был.
– Сделаем. Но людей не так и много. А скоро посольства прибудут.