Вечером я сидела с головой мужа на коленях, осторожно сцеживая тому по нескольку капель молока в рот. И тут его рука шевельнулась.
— Сейчас, покормлю Соль, ты — следующая, — улыбнулась я.
Только непонятно, почему Рейн так расстроен? И почему надобность в этом разговоре возникла так внезапно?
У двери мужниной спальни я замялась. Почему-то оказалось страшным открыть дверь. Сморщила нос и распахнула рывком. Уф, никого! Только неубранная постель и ворох одежды на спинке кресла. Ага! А вот и то, что мне нужно, — мой том в коричневом кожаном переплете, лежит распахнутый на тумбочке корешком вверх. Ну кто так книги кладёт? Есть же закладки!
Я поднялась следом и чуть не села снова — под ноги подкатилась ларра.
— Ты добрая, тётенька! Когда пойдёшь на рынок ещё — спроси Винту! Это я, и я всё тебе донесу! — чумазое дитя унеслось вскачь вниз по улице. А с неба начали падать тяжёлые холодные капли — студёный ветер пригнал осенний дождь.