- Немножко, - с легкомысленным вызовом ответила она, пряча под столом руки, которые внезапно задрожали. Усилием воли она подавила дрожь.
- Им доставит радость не только мой вид. Если они увидят несчастных людей, услышат их жалобы и увидят их страх...
Через два дня дежурная сиделка, добродушная сильная женщина, похвалила больному его жену, сравнив её с теми легкомысленными кокетками, которые исчезают, едва узнав о безысходной инвалидности своих мужей. Безысходной... От потрясения, узнав правду, Эмиль сорвался в настоящей истерике. Сиделку пришлось уволить, чтобы она не напоминала Эмилю своим видом о пережитом ужасе. Вроде Эмиль успокоился, и Лора решила, что он постепенно привыкнет к своему безнадёжному положению.
Он встал и вышел. И сердце Лоры вдруг сжалось. Она не уиверн, который тонко чувствует, но почему ей сейчас кажется, что она больше никогда не увидит Эрика?!
Ущербным Эрик себя не чувствовал. Если сначала его пытались поддразнивать в школе излишней заботой отца, то вскоре поняли, что к Эрику слова "излишняя забота" не относятся. Бокс, восточные единоборства, навыки следопыта и аналитика - всё это делало фигуру Эрика в школе слишком сильной, чтобы к нему можно было подступиться с детскими дразнилками. Да и сам Эрик чувствовал себя слишком взрослым, чтобы поддаваться на обычные детские провокации.
- Розалинда... - мягко начала было Лора, но сестра перебила её.