— Юриспруденция, — удивился Густав. — А что?
— Не думаю, что это так уж необходимо, — подал вдруг голос связанный барон, неожиданно спокойно и разумно, на самом настоящем человеческом языке. — Слава Богу и моим достопочтенным предкам, я неплохо понимаю ваши детские угрозы и без толмача.
Отец Йожин отстраненно подумал, что у местных, наверное, все дело стоит, чем они там на жизнь зарабатывают… Никто не решался казать нос из дома, пока неприветливые и страшные чужаки стояли на постое с разными хитрыми грамотами при церковных печатях.
— Силен! — присвистнул Егерь и повернулся к сержанту. — А теперь и ты давай. Сумей преодолеть глупые запреты разума, называемые страхом.
— Какое сегодня число? — поинтересовался барон фон Шпильберг у бургомистра.
— Вот только все равно, не могу понять. А смысл всего этого? — Отец Йожин задумчиво смотрел на сына, нарезающего окорок небольшим кинжалом.